Страницы сайта поэта Иосифа Бродского (1940-1996)

Из письма луны ЛФ:
Срочно созвала Совет. На четвертом этаже связка гениев (могучая кучка!) сделала эпохальное
открытие - контейнеры времени. Все исходные материалы были в наличии - время, свет, алмазы,
требовалось лишь объединить их одной идеей. Прямой предшественник - ты и могилки мальчиков.
Отсюда все и началось - попытки сильнейшими потоками света загнать в алмаз, как в резервуар,
1000, 10 000, 100 000 могилок. Не сразу, но получилось. А дальше - простая мысль: зачем нам хранить
ограниченные источники земного времени, когда вокруг безграничные источники космического?
У каждой звезды есть миллионы лет прошлого и будущего - нарезай, заливай, храни. Как использовать?
Мирное применение - все знаем, умеем, хотим. Только раньше было мало и не для всех, теперь
для всех - бесконечность. Естественно, наши гении первыми окунулись в этот безбрежный Океан
Времени. Попытались развить старую идею ХХХ - создание новых островов с заданной площадью
и рельефом методом искусственных подводных вулканов. Создали и отдали ей первую сотню
с подробными инструкциями по их созданию. Теперь она принимает правительственные заказы
разных государств на создание в разных точках Мирового океана островов с готовой инфраструктурой -
военные базы, космодромы, тюрьмы, перерабатывающие заводы и т.п. Прелесть для практика
в том, что вся подготовительная математика-чертежи-экономика благодаря сжатию-расжатию времени
сводится практически к продолжительности самих преговоров о купле-продаже. Клиент теперь
указывает точку на карте, общую поверхность, наличие дорог-зданий-коммуникаций-аэродромов
и т.п. - и переводит деньги. Через неделю под ключ получает желаемое. Твои луны веников не вяжут!
Есть и военный аспект. Часть пространства - суша, воздух, надводная и подводная составляющие.
Наши и захватчики. Наши крутят время на столетие назад - вне своей зоны, потом все возвращают.
Казалось бы, ничего не изменилось. Только врага и его техники не стало. Пустяк, но приятно. Ц. ЛФ

    Иосиф Бродский
	
	
	     На виа Джулиа

                                  Теодоре Л.

     Колокола до сих пор звонят в том городе, Теодора,
     будто ты не растаяла в воздухе пропеллерною снежинкой
     и возникаешь в сумерках, как свет в конце коридора,
     двигаясь в сторону площади с мраморной пиш. машинкой,
     и мы встаем из-за столиков! Кочевника от оседлых
     отличает способность глотнуть ту же жидкость дважды.
     Не говоря об ангелах, не говоря о серых
     в яблоках, и поныне не утоливших жажды
     в местных фонтанах. Знать, велика пустыня
     за оградой собравшего рельсы в пучок вокзала!
     И струя буквально захлебывается, вестимо
     оттого, что не все еще рассказала
     о твоей красоте. Городам, Теодора, тоже
     свойственны лишние мысли, желанья счастья,
     плюс готовность придраться к оттенку кожи,
     к щиколоткам, к прическе, к длине запястья.
     Потому что становишься тем, на что смотришь, что близко видишь.
     С дальнозоркостью отпрыска джулий, октавий, ливий
     город смотрит тебе вдогонку, точно распутный витязь:
     чем длиннее улицы, тем города счастивей.

             <1987>