Специальные ежемесячные бизнес-журналы для руководителей крупных предприятий России и СНГ О фирме Журналы Подписка и реклама Интервью Содержание сайта Обратная связь

Страницы сайта поэта Иосифа Бродского (1940-1996)

Из письма луны М.:
Зашла к К., а она улыбается. Давай вместе порадуемся, говорю. Смотри! И показывает на экране
твой приход на некое ТВ мероприятие. Ты с собой прихватил подругу и поэта. Сначала - круглый стол,
дискуссия, телекамеры. Затем - банкет в другом зале. Ты - великий стратег, повел поэта под локоть
к пустому столику у окна. Сели. Но все вокруг выстроились с пустыми тарелками у шведских столов.
Поэт все время дергается побежать и наполнить себе тарелку. Сиди спокойно, говоришь ты, сейчас
нам всё принесут - их в Оксфорде этому обучали... И действительно, перед двумя сидящими мужчинами
оказываются многочисленные тарелки и много рюмок с вином. А многие вокруг стоят на одной ноге,
рюмка с вином стоит на краю тарелки с закуской. Колкие стрелы завистливых взглядов мелких тактиков.
Села всем довольная подруга. Жуете, пьете, тосты, колкие стрелы... Наконец поэт решает сказать
комплимент твоей подруге и говорит, что внешне она очень похожа на красавицу Нарусеву, жену Собчака.
Нет, протестуешь ты, Нарусева здесь ни при чем, скульптор был явно без ума от вдохновенных лиц
Чомбе и Мобуту! Лицо поэта исказилось в непроизвольной гримассе - глаза и брови взметнулись вверх,
а нижняя челюсть действительно очень низко отвалилась... Громовой искренний хохот твоей подруги
показал тебе, что шутка вполне удалась и в подругах эта сильная и красивая женщина у тебя не даром -
она еще и умна - и ты испытал к ней в эту минуту острую, пронзительную нежность. Об этом случае вы
оба с хохотом рассказали Мощенко, когда он пришел к Вам в гости. Но поэта эта история оставила
спокойным. "Чом бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало!" - сказал он назидательно. А тебя вновь
поразило, как иначе устроен слуховой орган у поэтов: Чомбе - чом бы... И мы обе долго хохотали... Ц. М.

    Иосиф Бродский
	
	
	    x x x


     Наряду с отоплением в каждом доме
     существует система отсутствия. Спрятанные в стене
     ее беззвучные батареи
     наводняют жилье неразбавленной пустотой
     круглый год, независимо от погоды,
     работая, видимо, от сети
     на сырье, поставляемом смертью, арестом или
     просто ревностью. Эта температура
     поднимается к вечеру. Один оборот ключа,
     и вы оказываетесь там, где нету
     никого: как тысячу лет назад
     или несколько раньше: в эпоху оледененья,
     до эволюции. Узурпированное пространство
     никогда не отказывается от своей
     необитаемости, напоминая
     сильно зарвавшейся обезьяне
     об исконном, доледниковом праве
     пустоты на жилплощадь. Отсутствие есть всего лишь
     домашний адрес небытия,
     предпочитающего в итоге,
     под занавес, будучи буржуа,
     валунам или бурому мху обои.
     Чем подробней их джунгли, тем несчастнее обезьяна.

             <1993>