Специальные ежемесячные бизнес-журналы для руководителей крупных предприятий России и СНГ О фирме Журналы Подписка и реклама Интервью Содержание сайта Обратная связь

Страницы сайта поэта Иосифа Бродского (1940-1996)

Иосиф Бродский надписывает книгу Галине Славской.
Фото Ланы Форд. 17 октября 1988 г., Нью-Йорк.
Из коллекции Галины Славской.

История одной фотографии

Начну с фотографии. Не так часто удается запечатлеть счастливый миг: спасибо Лане Форд за отличный снимок.

“Напишите хоть раз – Гале. Вы же знаете, что я вас люблю!” – сказала я Иосифу Бродскому. “Да, пожалуй, знаю… - согласился он и написал на моем любимом сборнике “Часть речи”: “Гале от Иосифа (Бродского) 17-е окт. 1988 Нью-Йорк” - “А это кому?” (о “Конце прекрасной эпохи”) – “Тоже мне!” И получила “парный” автограф: “Тоже Гале от тоже Иосифа Бродского”.

Впервые я услышала, как Бродский читает свои стихи, 3 марта 1984 года, на вечере в галерее Нахамкина. Представляя Бродского, Геннадий Шмаков назвал его “оправданием нашей эмиграции”. “Какое оправдание, скорее уж состав преступления!” - с улыбкой прервал его Иосиф. Эти слова и улыбка сразу покорили меня. И стихи, конечно, хотя в первый раз его манера чтения мне не понравилась. К этому времени я уже перечитала многократно сборник “Новые стансы к Августе” помнила некоторые ранние стихи Бродского и, конечно же, запись суда над ним – подвиг Фриды Вигдоровой. Иосиф Бродский был для меня романтическим героем. Наверное, поэтому я влюбилась в него с первого взгляда. Как пела Новелла Матвеева: “Мне было довольно видеть тебя, встречать улыбку твою…” И еще читать, читать… Стихи в первую очередь – но и прозу. И по-русски, и по-английски. И не только его самого, но и о нем. На этом первом чтении я получила первый (из четырнадцати) автограф Бродского.

8 февраля 87-го года в антракте первого сценического чтения пьесы “Мрамор” на английском языке Иосиф неожиданного подошел ко мне. “Ну как, это выносимо?” – спросил он. Запомнилось: мы шли с Иосифом по фойе, и я сказала, какое необычайное чувство – идти вот так рядом с живым автором, а он ответил: “Да, пока еще живым…”

После этой встречи я уже не могла удержаться, я написала ему письмо на шести страницах в котором постаралась выразить все, что не сумела сказать. В моем письме были слова: “…читая Ваши стихи и прозу, я чувствую гордость за человеческий род вообще и за нашу общую русско-еврейскую ‘identity’”.

А в сентябре 87-го я приехала в Ленинград туристом, впервые через восемь лет после отъезда “навсегда” в 79-м. Я побоялась взять с собой книги Бродского, полагая, что таможня сочтет это “идеологической диверсией”. Но стихотворение “Я входил вместо дикого зверя в клетку…” я все же привезла, выучив его наизусть. Помню, как я диктовала его моей близкой подруге Ире Буровиной. Мы долго говорили с ней о Бродском. А потом она достала из стола две статьи своего сына Саши Кобака о доме Мурузи – доме, в котором с 1955-го по 1972 год жил Иосиф Бродский, где жили и умерли его родители. Приведу последний абзац статьи: “Видимо, было в доме Мурузи нечто, что не позволяло музам покинуть его, и если они ненадолго уходили, то вскоре возвращались вновь…”

Вернувшись в Нью-Йорк, я послала Иосифу копии статей вместе с кратким рассказом о поездке. Я написала: “Последний абзац ‘Дома Мурузи’ – о Вас; автор будет счастлив, если эти слова дойдут до Вас”. Мое письмо датировано 16 октября 1987 года, а 22 октября Шведская академия присудила Иосифу Бродскому Нобелевскую премию по литературе. Какой это был праздник для меня, для всех вокруг! Редкое ощущение торжества справедливости…

3 ноября я вдруг получила открытку: “Милая Галя, большое Вам спасибо за письмо и за вырезки о доме Мурузи – ужасно интересно, и многого я не знал. Передайте, пожалуйста, мой привет и благодарность автору. Ваш Иосиф Бродский”.

А на следующий день – вечер Бродского в Колумбийском университете, где он преподавал с 1978-го по 1985 год. Атмосфера в зале праздничная и непринужденная. Представляя Иосифа, Сюзанна Зонтаг, американская писательница и его хороший друг, говорит: “Как вы все знаете, недавно Иосиф получил премию. …Это не доказывает, что мир справедлив. Только, - что он справедлив иногда. Иосиф не стал ни лучше, ни хуже от Нобелевской премии, но и такой, как есть, он достаточно хорош”. Зал смеется и аплодирует. Потом они читают стихи – Сюзанна по-английски, Иосиф – по-русски. После Нобелевской премии “Ардис” переиздал ранние сборники Бродского, так что к началу 1988 года у меня было пять его книг. Я без конца перечитывала их, с жадностью набрасывалась на новые подборки стихов, появляющиеся в “Континенте”, ходила на его нечастные чтения и… писала ему письма. Я всегда поздравляла Иосифа с его днем рождения и с Рождеством. Помню, как я объяснила, что заставляет меня снова и снова писать ему, словами: “Наверное, внутреннее убеждение, что поэт пишет не только для вечности, но и для современников, что контакт с читателями существует…”.

Поздравляя Иосифа с 49-м днем рождения, я написала и о его новых стихах в “Континенте” – подборке, в которой была “Новая жизнь”, и о недавно полученной мною фотографии: “…Хотя ‘В новой жизни мгновению не говорят ‘постой’, фотоаппарату это удалось, и у меня на стене висит карточка, на которой мы вместе. Ваша добрая улыбка адресована мне. Значит, мы не совсем ‘посторонние’”.

В конце 1991 года я переехала из Нью-Йорка в пригород Вашингтона. В том же году Иосиф Бродский стал поэтом-лауреатом США, Вечером 25 января 1992 года в Вашингтоне валил мокрый снег. Я легко прошла без билета на вечер Бродского в Доме писателей. Обстановка была домашняя, с оратором, отделенным от публики только столом, с угощением в антракте. В перерыве подошла к Иосифу. Он написал на английском издании “Части речи”, ставшее уже традиционным “Гале от Иосифа” и свой телефон в Библиотеке Конгресса. “А по какой это книжке вы читали, я такой еще не видела?” – спросила я. “А, эта, - он вынул томик небольшого формата в черной обложке. – Ну, хотите, я вам ее отдам?” – “Спасибо, конечно хочу, но тогда уж подпишите, пожалуйста”. Книга называлась “Часть речи. Избранные стихи 1962-1989”. Так начался для меня первый год в Вашингтоне.

На последнем чтении в Роквилле 19 мая 1992 года все было по-русски, как на первом, в 1984 году. Бродский завершал свой год в качестве поэта-лауреата. В этот вечер он читал щедро. Чувствовалось, что ему приятно читать по-русски.

Вести о нем доходили до меня самыми разными путями. Летом 1993 года я снова побывала в родном городе и в Таллине у своей близкой подруги. И там узнала из передачи радио “Свобода”, что у Бродского недавно родилась дочь. Радость за него! И надежда, что он будет еще долго жить, вопреки всем предчувствиям в его стихах. Вернувшись домой, написала Иосифу письмо с поздравлением. Закончила строчками из его давнего стихотворения, адресованного Анне Ахматовой:

Приношу Вам любовь свою долгую,

Сознавая ненужность ее.

Но вернемся к фотографии.

В ноябре 1995 года, уезжая на две недели из Вашингтона, я разрешила пожить в моей квартире филологу из Петербурга – знакомой моей дочери. Она вошла в чужую квартиру и… увидела на стене фотографию. И полку с книгами. Это сразу же сделало Галину Глушанок моим преданным другом. Наша дружба была скреплена 28 января 1996 года общим ощущением потери. И она же помогла мне снова оказаться в Петербурге весной 1997 года.

И еще одна история – о другой копии той же фотографии. Я послала ее Ире Буровиной в середине 1989 года, но ответного письма так и не получила. Ира скончалась 19 мая 1990 года. Ей был 61 год.

А в апреле этого года, когда я уже собиралась в Петербург, Саша Кобак вдруг запросил меня о дате фотоснимка, найденного им в бумагах покойной матери. Дату я, конечно, знала… Но меня поразило это совпадение. Оказалось, что Саша передал фотографию Михаилу Мильчику, другу Иосифа и хранителю его богатейшего фотоархива.

В мае 1997-го года я впервые праздновала день рождения Иосифа Бродского в нашем общем родном городе среди его друзей, но без него… Однако всеми мыслями с ним, с его стихами, с его жизнью. А вся его жизнь вместилась в мою сознательную – эта мысль пронзила меня в первый же момент после страшного известия.

Мое отношение к нему лучше всего выразить его строчками:

Жизнь моя на жизнь твою

Насмотреться не могла.

И.Бродский. В горах.

Именно поэтому я 13 лет собираю, читаю, сравниваю все написанное им и о нем. Может быть, что-то из собранного окажется нужным и нашим потомкам, когда нас, счастливых современников Иосифа Бродского, уже не станет.

ГАЛИНА СЛАВСКАЯ

Май 1997

Вашингтон–Санкт-Петербург

Печатается в сокращении

НРС 25-26 октября 1997

Галина СЛАВСКАЯ (Мерилэнд)

ПАМЯТЬ ПРОСТРАНСТВА

"... эти десять квадратных метров принадлежали мне, и то были лучшие десять метров, которые я когда-либо знал. Если пространство обладает собственным разумом и способно выказывать предпочтение, то возможно, что хотя бы один из тех десяти метров тоже может вспоминать обо мне с нежностью. Тем более теперь, под чужими ногами".
(И.Бродский. Полторы комнаты. Пер. Д.Чекалова)

Эти строки были написаны Иосифом Бродским в 1985 году по-английски. Прошло уже 13 лет "вдали от родимого крова", не стало родителей. Их памяти посвящено эссе "Полторы комнаты", самое лирическое из всей автобиографической прозы поэта.

Прочитав его осенью 1986 года, я написала Бродскому: "Вы все-таки счастливый сын: сумели создать потрясающий памятник своим родителям".

У друзей и у всех любителей поэзии Иосифа Бродского, живущих по обе стороны Атлантики, есть мечта, ставшая уже реальным проектом: создать живой памятник самому поэту. Таким памятником должен стать литературный музей Иосифа Бродского, размещенный в той самой квартире, где он прожил 17 лет, где он стал поэтом, где умерли его родители, так и не увидевшие перед смертью своего сына.

Квартира эта находится в здании, до сих пор известном как "дом Мурузи", по имени его первого владельца. Александр Мурузи был сыном греческого князя Дмитрия, находившегося на дипломатической службе в23 Турции. Но он стал "двойным агентом". После тянувшейся 6 лет русско-турецкой войны в 1811 году начались мирные переговоры. Князь Мурузи тайно передавал дипломатическую информацию русским. Благодаря ему Россия смогла заключить с Турцией выгодный мир, ратифицированный всего за день до вторжения Наполеона. Дмитрий Мурузи поплатился за это головой. Но через 9 лет его вдова и дети, бежавшие в Россию, были щедро вознаграждены российским правительством. Так появились в России князья Мурузи.

В 1877 году по заказу Александра Мурузи архитектор Серебряков построил роскошный пятиэтажный доходный дом, выходящий на три улицы и площадь. Дом был выстроен в необычном для Петербурга мавританском стиле. Он поразил современников богато украшенным фасадом и роскошью внутренней отделки квартир, особенно 26-комнатной квартиры владельца дома. "Дом князя Мурузи можно причислить к первейшим палаццо Петербурга", - писал журналист.

В больших квартирах второго и третьего этажей жили сенаторы, профессора, генералы, видные адвокаты. Но слава дома Мурузи прежде всего связана с литературой. С 1889 по 1913 год в доме жила литературная чета - поэт, прозаик, публицист Дмитрий Мережковский и его жена - поэтесса и литературный критик Зинаида Гиппиус. Их квартира стала главным салоном петербургского символизма. Среди посетителей салона - почти все известные литераторы того времени. Часто бывал здесь Блок (не только у Мережковских, но и у своего друга - поэта Владимира Пяста, жившего в том же подъезде). Подолгу живал у Мережковских, приезжая из Москвы, Андрей Белый.

После революции роскошные квартиры опустели. В бывшей квартире князя Мурузи какое-то время находился комитет партии эсеров, а когда партию запретили, квартира стала прибежищем бандитов и беспризорников.

Весной 1919 года в покинутой квартире разместилась студия издательства "Всемирная литература", созданного и возглавлявшегося Максимом Горьким. Студия была организована для повышения мастерства переводчиков, но вскоре стала (по желанию студийцев) своего рода факультетом по изучению русской и иностранной литературы. Преподавали Чуковский, Гумилев, Замятин, Шкловский, Лозинский. Среди студийцев были Зощенко, Слонимский, Полонская, Берберова, Адамович, Одоевцева и другие в будущем известные писатели. К зиме студия переехала в "Дом искусств" на Мойку.

В 1921 году, незадолго до своей гибели, Гумилев организовал в той же квартире литературный клуб под названием "Дом поэтов", где проводились поэтические вечера, иногда ставились спектакли. В 1962 году Анна Ахматова, перечисляя самые памятные для нее места Петербурга, пишет: "...и дом Мурузи, где я в последний раз видела Николая Степановича [Гумилева]..." "И где жил Иосиф", - вписывает она позднее.

Семья Бродских переехала в дом Мурузи в 1955 году, в результате обмена комнат матери и отца на те самые "полторы комнаты". Впервые у подростка оказалось некоторое подобие собственной комнаты. Это было время его стремительного взросления. Тогда он совершил первый нестандартный поступок: бросил школу, не окончив восьмого класса, и пошел работать на завод. Так начались его "университеты", поиски своего пути. За заводом последовал морг областной больницы (была недолгая мечта стать хирургом, решил начать с самого неприятного - вскрытия трупов). С 1957 по 1961 год Бродский проводил все полевые сезоны в геологических экспедициях. К 1957 году относится и первое известное стихотворение. Сезонная работа давала юноше возможность заниматься в зимние месяцы самообразованием и писать стихи. В 1961 году он решил полностью посвятить себя литературе. Этот год оказался необычайно продуктивным. Создано множество лирических стихотворений и три поэмы. Одна из поэм - "Петербургский роман", где есть слова: "В романе/не я, а город мой герой". Юный поэт чувствует себя наследником 250-летней истории города и почти всегда отказывается называть его Ленинградом. В его стихах живет Петербург Пушкина и Достоевского, но и современный город, где героя подстерегает

...Литейный, бежевая крепость,
подъезд четвертый КГБ...

Но порой, даже при коротком отъезде, прорывается:

...был далек от меня мой родной Ленинград
и все ближе - пески.

Не претендуя здесь на изложение биографии Бродского, я хочу напомнить читателю, какую роль сыграл в его жизни и творчестве родной город, "самый красивый на свете", по словам поэта.

Да не будет дано
умереть мне вдали от тебя...

написал он в юности, предчувствуя свою судьбу. Об этой удивительной судьбе можно рассказывать долго, но лучше всего сказал о ней он сам в знаменитом стихотворении 1980 года "Я входил вместо дикого зверя в клетку...." Там есть строка: "Из забывших меня можно составить город".

Как важно для нас, современников Бродского, для наших детей и внуков, чтобы ЕГО ГОРОД сохранил память о всемирно известном поэте, Нобелевском лауреате, родившемся в нем и прожившем здесь больше половины своей недолгой жизни.

Ведь в Петербурге существуют музеи - квартиры Пушкина, Некрасова, Достоевского, Ахматовой, Набокова. Все они создавались через много лет после смерти писателей. Музей Бродского может стать первым подлинно мемориальным. В почти неизменном виде находится квартира, сохранились библиотека поэта, его письменный стол, личные вещи, портреты и рисунки. В день отъезда поэта за границу были сделаны детальные фотографии комнат - его друзья уже тогда понимали, что это для Истории.

Эти фотографии и другие материалы о проекте музея и о двух фондах - российском и американском, работающих над ним, - можно увидеть в Интернете по адресу: http://www.brodsky.spb.ru.

Будущий музей мыслится также Центром по изучению т ворчества Бродского и ленинградской культуры 1960-80 годов, информационным центром современной поэзии. Но пока там - коммунальная квартира...

Хочется верить, что Иосиф Бродский вернется в Петербург; тогда сбудутся его слова из юношеских "Стансов городу":

...и летящая ночь
эту бедную жизнь обручит
с красотою твоей
и с посмертной моей правотою.

CОЗДАНИЕ МУЗЕЯ ИОСИФА БРОДСКОГО В ПЕТЕРБУРГЕ: 
СРОЧНО НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ!

(Два международных фонда стремятся приобрести для музея квартиру Нобелевского лауреата, прежде чем она окажется приватизированной)

В те 60-е годы, когда в Ленинграде на улице Пестеля в большой коммунальной квартире некогда знаменитого дома Мурузи жил юный поэт Иосиф Бродский (1940 - 1996), мир был четко разделен надвое железным занавесом. Бродского не печатали, но молодежь зачитывалась его стихами, передавая их из рук в руки. В своих переводах поэт открывал нам неведомые имена английской и американской поэзии, а для читающей публики на Западе он становился живым продолжением русской литературы начала ХХ века.

Каким-то непостижимым образом Бродский жил в Ленинграде так, будто тоталитарное государство не существует. Разделение пространства становилось все более условным, а железный занавес - все более проницаемым.

Вынужденный отъезд Бродского на Запад в 1972 году стал переломным в его личной судьбе, но дело, начатое им в доме Мурузи, -- строительство незримого поэтического моста, объединяющего культурные континенты ,- продолжилось и в Америке. Более того, творчество русского поэта стало значительным явлением мировой культуры.

Теперь, когда поэт покинул этот мир, становится очевидно -- необходим музей. Его еще возможно создать в той квартире, в «полутора комнатах» которой сформировался удивительный талант Бродского и где поэт прожил 17 лет своей короткой жизни. Пока живы друзья и современники, еще не поздно воссоздать там подлинную обстановку дома поэта и одновременно организовать центр по изучению нонконформистской культуры Ленинграда 1960 - 1980-х годов. Но в любой момент квартира может быть приватизирована, а возможность создания в ней музея - потеряна.

Нужно торопиться!

Инициативу создания музея Иосифа Бродского поддерживают 3 Нобелевских лауреата в области поэзии (Чеслав Милош, Вислава Шимборска и Дерек Уолкот), Мстислав Ростропович, Михаил Барышников, Даниил Гранин, Адам Михник и многие другие деятели мировой культуры. Моральную (но не финансовую!) поддержку проект нашел у генерального консула США в Петербурге и у губернатора города. В Петербурге уже два года работает Фонд создания музея Иосифа Бродского (председатель правления - Михаил Мильчик). Теперь открыт аналогичный некоммерческий фонд в Соединенных Штатах - St. Petersburg Brodsky Museum Foundation Inc. Однако только активная поддержка всех, кому дорога память о Бродском, даст возможность выкупить большую квартиру (236 кв. м) или, иначе говоря, расселить 4 живущих там семьи (9 чел.).

И если музей Иосифа Бродского - поистине гражданина мира - будет создан, то только благодаря совместным усилиям двух фондов - американского и российского, а точнее - благодаря всем вам, кто, мы верим, окажет этому благородному делу посильную помощь. Ежегодный финансовый отчет о деятельности фонда будет высылаться по требованию.

Фонд будет глубоко признателен за любые пожертвования и заранее благодарит каждого, кто откликнется на наше обращение.

Checks payable to St.Petersburg Brodsky Museum Foundation (SPBMF)
may be addressed to: Galina Slavsky

10250 Westlake Dr #414
Bethesda, MD 20817 (С пометкой «Для Фонда»)

С вопросами и предложениями можно обращаться:

ST.PETERSBURG BRODSKY MUSEUM FOUNDATION, Inc (USA)

Board of Directors: Tomas Venclova (Yale University)
Mikhail Baryshnikov ()
Lev Loseff (),
Alexandr Romanenko (),
Galina Slavsky()
Roman Kaplan ()

ФОНД СОЗДАНИЯ ЛИТЕРАТУРНОГО МУЗЕЯ ИОСИФА БРОДСКОГО (Россия)

Члены правления: Михаил Мильчик )
Бенгт Янгфельдт ()
Яков Гордин ()
Александр Кобак ()

Почтовые адреса американского фонда:

Tomas Venclova (For Foundation)
Dept. of Slavic Languages and Literatures
P.O. Box 208236
New Haven, CT 06520 - 8236

Galina Slavsky
10250 Westlake Dr #414
Bethesda, MD 20817
Tel. (301) 365-8659

Адрес в Интернете: www.brodsky.spb.ru

22 и 24 мая 2003 года в Сиэтле прошло два вечера поэзии Иосифа Бродского, посвященных дню рождения поэта (24 мая 1940 года). Журнал "Вестник" может гордиться своим вкладом в культурную жизнь Сиэтла: ведь замысел одного из этих вечеров обязан своим зарождением именно "Вестнику", который в июле 2001 года опубликовал мою статью "Память пространства" и призыв к пожертвованиям в фонд музея Иосифа Бродского.

Первым откликнулся на призыв Женя Забокрицкий, в прошлом ленинградец, ныне житель Сиэтла, работающий в "Микрософте". Он не только сделал свой щедрый взнос, но и стал активным помощником в работе фонда. Весной этого года Женя познакомил меня с Сергеем Зражевским, бардом, написавшим ряд песен на ранние стихи Бродского. Сергей, врач по профессии, приехал в Сиэтл с Дальнего Востока, из Благовещенска. В Америке он 5 лет. С поэзией Бродского познакомился здесь; по его словам "...поэзия раннего Бродского мне просто помогла выжить в первые годы эмиграции". Сергей прислал мне CD со своими песнями.

Как раз в апреле он вместе с переводчицей Ларисой Кулинич готовился к проведению концерта "Песенное исполнение поэзии Бродского" в университете штата Вашингтон. Лариса - тоже сибирячка, приехала из Новокузнецка, где заведовала кафедрой иностранных языков в Педагогическом институте. Она перевела на английский некоторые из исполняемых Сергеем и никем ранее не переводившихся стихов и должна была вести концерт. Организаторы этого вечера (Отделение славянских языков и литературы Университета штата Вашингтон и Общество переводчиков Северо-Запада) пригласили меня на него для рассказа о моих встречах с Бродским и о проекте музея поэта в Петербурге.

У меня тут же родилась идея, с энтузиазмом подхваченная Женей: организовать и второй, "неофициальный" вечер памяти Бродского на русском языке. Опыт проведения таких вечеров уже был и у меня и у Жени с Сергеем. Неожиданно нашелся и четвертый участник - Амнон Ежевский, историк, знаток Петербурга. Он был знаком с Бродским с начала 60-х годов.

Я была ответственной за программу вечера, мои молодые друзья - за его подготовку в Сиэтле. Времени было в обрез. Ведь им надо было найти помещение, подготовить технику, обеспечить рекламу. Правда, в Сиэтле существует хорошо организованный сайт "Русский Сиэтл", на котором были помещены афиши обоих вечеров: 22 мая - русского , 24 мая - английского.

21 мая я прилетела в Сиэтл; меня встретил Женя и отвез к Сергею, в гостеприимном доме которого я и прожила неделю. В тот же день Игорь Хайс, владелец местной русской радиостанции, взял у меня интервью в прямом эфире. Разговор шел о цели моего приезда в Сиэтл - двух предстоящих вечерах - и о проекте музея Бродского.

Вечером устанавливали аппаратуру, регулировали звук и освещение в гостиной дома Гали и Саши Дадиомовых, друзей Жени, тоже работающих в "Микрософте". Они впервые проводили такой вечер в своем доме. Ряды стульев, привезенных заранее, были уже установлены. Меня радовала атмосфера молодой дружеской компании, занятой общим делом.

22 мая к 7:30 зал полон - все 60 мест заняты. Я открываю вечер кратким вступлением, напомнив слушателям о дне рождения Иосифа Бродского и о 300-летии Петербурга, отмечаемом в эти дни. На экране телевизора - дом Мурузи, где должен быть создан музей поэта. Затем я представляю Амнона Ежевского.

В рассказе Амнона возникает время "оттепели" - конец 50-х - начало 60-х годов, ощущение "глотка свободы", время расцвета молодой поэзии. Свое первое впечатление от чтения стихов юным Иосифом Бродским Амнон описывает как "удар", как "молнию".

"Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так читал стихи".

Амнон рассказывает, как ему удалось, протиснувшись за спинами конвоиров, попасть на первый суд над Бродским 18 февраля 1964 года. Был он и на втором, главном суде 13 марта, куда поэта привезли после тяжелейшей "психиатрической экспертизы". Рассказчик говорит о спокойствии Иосифа перед этими беззаконными судилищами.

В первом отделении вечера было представлено раннее творчество Бродского (1957-1964 гг.). Стихи в исполнении Жени чередовались с песнями Сергея и с моими комментариями. Женя прекрасно прочел "Пилигримов", "Стансы городу", "Рождественский романс". В конце Сергей после двух очень удачных песен "Ломтик медового месяца" и "К Северному краю" взял на себя роль ведущего и объявил премьеру - только что написанную песню "Квартет" на ... мои слова:

Галина Славская с Евгением Забокритским.

                
                
                Амнон Ежевский, Сергей Зражевский,
                Е.Забокрицкий с Галиной С.
                В прекрасном месте собрались вместе
                И согласились стихи прочесть.
                Кто их читает, кто напевает,
                Кто вспоминает прошедший век,
                А кто лелеет проект музея
                И ожидает поддержки всех! 
                
                

Галина Славская с Сергеем Зражевским (бардом).

Песня была встречена смехом и дружными аплодисментами. Я подхватила тему "поддержки всех" и объяснила, почему она необходима проекту музея.

Второе отделение я начала с рассказа о своих встречах с Иосифом Бродским в 80-ые и 90-ые годы. Именно они определили мою работу на многие годы вперед.

Этот вечер позволил мне соединить Бродского и Окуджаву, двух поэтов, память о которых всегда со мной. Хотя Бродский весьма сдержанно относился к превращению его стихов в песни, но "Песенку о Свободе", написанную в 1965 и посвященную Булату Окуджаве, он сам отдал в 1990 барду Елене Янгфельдт. Я включила запись этой песни, а также "Песенки о Моцарте" Окуджавы, посвященной И.Б. В ее герое легко угадать черты самого Бродского, а в тексте - перифразы его строк.

Потом начался разговор о зрелом творчестве поэта. Я процитировала отрывок из заметки Пушкина о Баратынском, где он объясняет, почему ранние стихи поэта ближе читателям, особенно молодым, чем написанные тогда, когда "...поэт мужает, талант его растет, понятия становятся выше, чувства изменяются". То же можно сказать и о Бродском.

Женя читает "Сретенье", одно из лучших стихотворений поэта, посвященное Анне Ахматовой. Оно было написано в марте 1972, за три месяца до отъезда. Затем на экране появляется молодой Иосиф Бродский, звучит стихотворение "Почти элегия", написанное в 1968 году. Это первое выступление поэта на Западе, запись 1972 года.

Следующая запись сделана в 1986 году в Париже перед русской аудиторией. Поэта спрашивают, кем он себя чувствует - русским, американцем? " Я чувствую себя русским поэтом, англоязычным эссеистом и гражданином Соединенных Штатов Америки. Я думаю, что лучшей комбинации я для себя придумать не в состоянии ". Потом он читает знаменитое стихотворение, написанное к своему 40-летию: "Я входил вместо дикого зверя в клетку...". (Именно это стихотворение я привезла в Ленинград в мой первый приезд туда после эмиграции. Я выучила его наизусть...)

И еще три стихотворения читает поэт с экрана телевизора: "На столетие Анны Ахматовой", "Мысль о тебе удаляется..."(Памяти матери) и "Памяти отца: Австралия".

В заключение вечера Женя великолепно прочел "Шведскую музыку".

Я поблагодарила всех присутствующих и выразила готовность ответить на вопросы. На неизбежный вопрос о степени участия в проекте музея знаменитых друзей Бродского пришлось ответить, что они числятся в совете директоров фонда. Тут в разговор вступил Амнон, он напомнил, что то же происходит и в Петербурге, где всю работу ведет один Михаил Мильчик. "Одно дело быть другом живого поэта, но гораздо труднее сохранить эту дружбу и воплощать ее в дело, когда его уже нет". От имени всех присутствующих он поблагодарил меня за мою работу и за то, что мы смогли собраться на этот вечер. А молодые участники, по его словам, "были просто очаровательны".

Наши гостеприимные хозяева и их помощники организовали не только сам вечер, но и прекрасное угощение.

В фонд музея было собрано 460 долларов.

24 мая вечер-концерт проходил в большой аудитории Университета штата Вашингтон (UW). Зрителей встречает спроецированный на экран портрет Иосифа Бродского. Лариса Кулинич ведет вечер по-английски, очень живо и артистично.

Она напоминает слушателям о дне рождения поэта, говорит о том, что в 1982 году он выступал в UW с чтением своих стихов. Лариса дает краткий обзор биографии поэта, подчеркивая объединение в его творчестве традиций русской и английской поэзии. Она показывает копию Нобелевского диплома Бродского, в художественном оформлении которого исп ользован символ Петербурга - Медный Всадник.

Затем она представляет исполнителей - Сергея Зражевского и акомпанирующего ему профессионального гитариста Видаса Швагждиса. Большинство песен Сергей поет по-русски, тогда Лариса предваряет песню своим стихотворным или кратким прозаическим переводом.

В начале второго отделения Лариса представляет меня - "столичную гостью" и вице-президента фонда. На экране - фотографии дома Мурузи. Я коротко рассказываю о проекте музея, о своей работе. Для меня это был первый опыт публичного выступления на английском языке. Потом я включила телевизор, и зрители увидели и услышали живого поэта, читающего свои стихи.

Во втором отделении несколько песен Сергей исполнил в английском переводе.

Слушатели принимали хорошо оба варианта, но, конечно, песни были написаны на русские стихи. Аккомпанемент Видаса обогатил звучание песен (я могла сравнить с первым вечером). Мне особенно понравились "Романс Коломбины" и "Теперь все чаще чувствую усталость...". В заключение прозвучала на двух языках песня "Предпоследний этаж", причем к голосу Сергея присоединился и красивый голос Ларисы. Я была смущена тем, что в конце вечера цветы были вручены мне. Лариса подарила мне также папку с копией Нобелевского диплома Бродского, статьей о его чтении в UW и своими переводами.

После окончания вечера я побеседовала с Галей Димент, заведующей кафедрой славистики в UW. Говорили о перспективах создания музея, обменялись некоторыми материалами.

Вечер имел неожиданное продолжение. Выяснилось, что Джим, муж Ларисы, тоже родился 24 мая. И мы до двух часов ночи пели в этом американском доме русские песни.

Теперь немного о Сиэтле. Это молодой город - в два раза моложе Петербурга. Он окружен водой, горами и вечнозелеными хвойными лесами. От Всемирной выставки 1962 года в городе остались монорельсовая дорога и обзорная башня под названием Space Needle (Космическая Игла) высотой 200 метров. С нее открывается великолепный вид на Сиэтл и далекие горы. Подъем на башню в скоростном лифте - часть экскурсии по городу, которую провели для меня Женя и его жена Таня, подлинные энтузиасты Сиэтла. В числе его достопримечательностей и "Микрософт", два кампуса которого поразили меня красотой их планировки, удобствами для сотрудников (у каждого там отдельный кабинет, у многих даже с окном) и особенно тем, что любой сотрудник может привести туда гостей на экскурсию.

Но сами жители Сиэтла больше всего гордятся красотой его окрестностей и доступностью активного отдыха. Поэтому мне показали и водопад на реке Сноквалми, где вода низвергается с высоты 85 метров, и покрытый снегом горный перевал, откуда видны вершины гор. На многие из этих вершин Женя с Таней уже поднимались.

А с Сергеем и его женой Леной мы съездили в необычайно красивый парк на острове Видби - самом длинном в США. На него попадаешь по мосту, построенному над узким проливом на такой высоте, что дух захватывает... Этот парк называется Deception Pass - Скрытый пролив.

Символом весеннего Сиэтла для меня остались рододендроны, цветущие возле каждого дома, в каждом сквере. А уж в Ботаническом саду, куда повезли меня в последний день родители Жени - Лида и Исаак Забокрицкие, можно было любоваться рододендронами всех возможных цветов и оттенков. Но там самое большое впечатление на меня произвела красота и гармония традиционного Японского сада, созданного для Сиэтла лучшими дизайнерами Японии. Это был заключительный аккорд...

Я благодарна моим новым друзьям за полную впечатлений неделю. Она еще раз подтвердила, что любовь к поэзии Иосифа Бродского сближает людей разных поколений, профессий, национальностей, где бы они ни жили.

Галина Славская (Мэриленд)

(В сокращенном виде опубликовано в журнале - Vestnik, vol.15.2, N15 (326), July 23, 2003).

Источник: Статья и фотографии присланы Галиной Славской разработчику 08.06.2007 для публикации на сайте.

Ждем снимков Бродского от читателей сайта по адресу [email protected].

ПЕРЕЧЕНЬ ВИДЕОФИЛЬМОВ, ПОСВЯЩЕННЫХ ИОСИФУ  БРОДСКОМУ

1.      Joseph Brodsky: A Maddening Space  1986, Пленка 1 (6)
2.      Прогулки с Бродским  1993,  Пл. 2(4), пл. 7
3.      Поэт о поэтах (Шведский фильм, записанный с русского ТВ) Пл. 6(2), 15
4.      У самовара я и...Иосиф Бродский (Интервью ведет И.Сац в "Рус. Самоваре") 1993, Пл.1 (8), 14 (1)
5.      Поэтический вечер И. Бродского в Пало Алто (Калифорния) 30.10.92 Пл. 4(1), ДВД
6.      Иосиф Бродский: Страницы жизни (Черты к портрету) Пл.10,16
7.      Поэт и Петербург (СПБ) Пл.1(2), 13
8.      Живой Бродский (Нью-Йорк) Пл. 1(3)
9.      Александр Кушнер и Иосиф Бродский в клубе "Оскар" (НЙ) Пл.1(1)
10.      Фрагмент из передачи "Зеркало" (Москва) Пл. 1(4)
11.      Бродский в Швеции. Фильм Бенгта Янгфельдта. Пл.1(1)
12.      Joseph Brodsky. Poet between Empires. (Nobel Laureates Series) Пл. 11(2)
13.      Иосиф Бродский. Немного о себе. (реж. Евгений Поротов, съемки в СПБ ив НЙ)
14.      Продолжение воды (реж. Н. Федоровский. Съемки в Венеции) Пл. 2 (3)
15.      Памяти Бродского.(НТВ, включает вечер памяти  в НЙ и отрывки из разных фильмов) Пл.1(5), 2(2), 6 (3)
16.      Ахматова и Бродский в Петербурге. Пл. 11(3)
17.      "Ниоткуда с любовью", Воспоминания об Иосифе Бродском. НТВ, Пл. 4(2)
18.      Невозвращение Бродского. Пл. 3 (36 мин)
19.     When I think of Russia (Бродский, Вл. Ашкенази, Барышников, Корчной) Пл.12
20.      Возвращение (Фильм Андрея Битова) Пл. 20
21.      "... И ляжет путь мой  через этот город..." (2 серии, материалы, не вошедшие в "Прогулки"), пл.21 

Источник: Из письма от 17.06.2007 разработчику от Галины Славской.