Окна из алюминия в Севастополе — это новые возможности при остеклении больших площадей и сложных форм. Читайте отзывы. Так же рекомендуем завод Горницу.

Bсе ссылки на последний номер "НЛО" были удивительно однообразны и касались одного лишь "бродского" блока, что понятно и даже отчасти простительно. Мы (обозреватели газетно-журнальные) ленивы и нелюбопытны, выбираем из 400-страничного изнурительно-занудного филологического, с позволения сказать, журнала что попроще, покороче да про знакомые материи. И то дело, - не станешь ведь в "Экслибрисе" разжевывать про габитусы, "литературные поля" да про Сперанского с Уваровым. А "бродский блок", пожалуй, более всего в этом - лучшем из недавних - номере "НЛО" соответствует газетному формату. Не случайно открывающий "Прочтения и комментарии" Лев Лосев начинает с собственных "разборок" с филологией: "Дело в том, что в этой профессии существует пусть не всеми разделяемое, но стойкое предубеждение против работы с исторически свежим, неотстоявшимся материалом... Года полтора назад разговаривал я с профессором Мичиганского университета Омри Роненом, одним из лучших знатоков русского модернизма. Он поинтересовался, чем я сейчас занимаюсь, и мой ответ его искренне огорчил. Он даже как-то простодушно сказал: "Ну зачем это? Вы комментируете Бродского? А почему не Бродский вас?” Он, конечно, помнил, что Бродский уже никого комментировать не может, он просто таким образом указал на научную несостоятельность затеи. Я где-то читал, что академик Перетц вовсе считал исследователей литературы Нового времени несолидными вертопрахами, а Новое время у него начиналось с Петра I".

Комментарии Лосева, между тем, вполне филологичны; а кроме Лосева там еще Андрей Ранчин с довольно общими рассуждениями о Бродском и "петербургском тексте", исчерпывающий Роман Тименчик - про "подкладку" танго "1867" (из "Мексиканского дивертисмента"), Александр Жолковский, который, не мудрствуя лукаво, возводит "инфинитивное письмо" Бродского к To be or not to be, и Константин Поливанов с Олегом Лекмановым, не самым удачным образом описывающие подтексты "рождественских" стихов. Далее следуют воспоминания Людмилы Штерн о Геннадии Шмакове и Либерманах (главы из книги кроме "НЛО" можно прочесть, например, в "Экслибрисе "НГ") и - вместе с "избранными ответами некоторых русских поэтов на анкету о Бродском" - "мнение" Ольги Седаковой: "Бродский стал тем, что в английской традиции называют "национальным поэтом", то есть центральным автором своей эпохи, человеком, влияющим на историю. Он гениально угадал, что в такой момент в такой стране центр располагается в провинции, в радикальной центробежности: даже не в движении протеста, а в глубоко личном, "частном" отстранении от государственной службы любого рода. Императив "частного лица", который он заявил, и был центральной - гражданской, этической, эстетической, в конце концов, государственной - задачей времени".

Сам виновник торжества представлен (но не в сети!) короткой статьей о Сталине под недвусмысленным названием "Размышления об исчадии Ада", написанной в 1973-м для "Нью-Йорк таймс".

Из сетевого "НЛО" загадочно выпал Йон Кюст ("Плохой поэт Иосиф Бродский: к истории вопроса"); впрочем, статья поверхностная даже для такой недолгой "истории вопроса".

Больше всего недоумений вызывают "Избранные ответы некоторых русских поэтов", ну да бог с ними: если с "филологией" тут возникают некоторые "разборки", то о "социологии" даже говорить не приходится. Собственно, настоящий ресурс "Русские поэты о Бродском" находится здесь или здесь.

Между тем в 45-м "НЛО" "теоретический" блок наконец представляет социологию Пьера Бурдье (обещание это редакция давала еще в # 25, едва принимаясь за литературную социологию). "Литературная социология" Бурдье - это заведомая редукция, как предупреждают нас редактор Сергей Козлов и автор статьи об этой самой "литературной социологии" Михаил Гронас: "Все написанное Бурдье начиная с середины 60-х годов входит в его систематический проект описания общественных практик, в котором культурные практики вовсе не занимают привилегированного положения". Социология Бурдье - в отличие от французского же постструктурализма (с репрезентации которого, помнится, "НЛО" начинал) - эпистемологически дисциплинированная рефлексия на структурализм: структурной модели Бурдье противопоставляет практику. В известном смысле речь идет о неомарксистской "политэкономии культуры": Михаил Гронас, собственно, и представляет Бурдье "на фоне Маркса" (но не Вебера или Дюркгейма), сближая теорию "литературного поля" Бурдье с "литературной эволюцией" русских формалистов. В качестве примера "ортодоксально бурдьеанского анализа русского литературного поля" Гронас дает ссылку на статью Д.Цыганкова о Солженицыне. Но самого Гронаса на сайте "НЛО" вы не найдете, равно как и самого Бурдье. А найдете вы там статью финского ученика Бурдье Ниило Кауппи, который рассматривает "неомарксистскую политэкономию" под углом "интеллектуальной истории", - т.е. речь о Пьере Бурдье как представителе "касты французских левых интеллектуалов". (Мифология имени берет начало с "Манифеста интеллектуалов" 1898 года, - именно так называли себя "подписанты-дрейфусары".)

"НЛО" вполне последовательно смещается в сторону политизированного литературоведения, отдел истории здесь снова занимается "идеологией литературы". На этот раз речь о Крылове и Екатерине II (Крылов как русский либертин), а также о Чуковском и Сталине: Марк Липовецкий несколько неожиданным образом поворачивает известный сюжет о "Тараканище" как сатире на вождя народов. В сети Липовецкого нет, как нет и принципиальной "переписки" Андрея Зорина и Якова Гордина по поводу книги последнего "Мистики и охранители". Там речь о поэтике политического доноса, различной в разные исторические эпохи, и есть замечательные в своем роде сноски, как-то - Андрей Зорин про Александра I, отказавшегося поддержать восставших греков из страха перед "интригами Парижского комитета": "...Любопытно порассуждать о том, что могло бы произойти, если бы император не поддался конспиративной фобии. Энтузиастически воспринятая армией и популярная в обществе военная компания имела все шансы оказаться успешной. Греческий проект Екатерины II был бы в той или иной форме реализован. Новая международная и политическая ситуация востребовала бы новое поколение государственных людей. Несостоявшиеся заговорщики стали бы министрами и губернаторами новых провинций. Катастрофы 14 декабря и окончательного раскола власти и образованного общества могло бы и не случиться".

Наконец, последний блок этого номера "НЛО" называется "География литературы", хотя разумнее было бы ему зваться "Литературной провинцией", потому как "русский Париж" - в гораздо большей степени литературная провинция, нежели Екатеринбург или Саратов. Впрочем, в сети вы опять же найдете один лишь Париж. И две отличные статьи, несколько "выходящие из темы", - галицийскую Игоря Клеха и прибалтийскую Андрея Левкина. Клех и Левкин говорят не столько о географии (пространстве), сколько о новейшей истории (времени).

Наконец, там есть еще ответы на анкету (у нынешнего редактора отдела "Практика" просто страсть патологическая, будто он - тот самый персонаж старого и не лучшего романа Слаповского).

Библиографию этого номера вы найдете в сети! Не всю, конечно, но и за то спасибо "НЛО": просили мы, просили, и вот получили. Итак, вы найдете: последнее (девятое) "Письмо о русской филологии" В.В.Николаенко с рецензиями на две летние монографии Л.Кациса, три книги о Хлебникове и прошлогодний ГИТИСовский сборник "Сюрреализм и авангард"; обзор литературы по детскому фольклору (Андрей Топорков); Виолетта Гудкова проводит инвентаризацию мейерхольдовских публикаций за последние десять лет. И не найдете - как всегда - "Новых книг" и "Новых журналов". При том что в качестве "нового журнала" А.Рейтблат представляет первый номер "Интеллектуального форума". По мнению главного библиографа "НЛО", "ИФ" в лучшем случае может служить заменой ИНИОНовских сборников застойных времен.