Страницы сайта поэта Иосифа Бродского (1940-1996)

Много доброго сделавшая для этого сайта Галина Славская из Мэрилэнда пообещала мне как-то по телефону
прислать в качестве источника разнообразных внешних образов поэта и более-менее неожиданной внешней среды,
в которую он был погружен в момент съемки, несколько цифровых копий с двух десятков ее копий на видеопленке
различных фильмов о Бродском. Наши чрезвычайно регулярные (почти ежевечерние) переговоры, из которых мне
более всего памятен собственный громовой хохот по любому поводу и на любую реплику - собственную и собеседника
(в ответ всегда слышал вежливое "хе-хе", из коего понимал, что собеседник жив, еще далеко не полностью оглушен
звуковым напором-тайфуном-шквалом, да и на далеком спутнике не перегорели тайваньские (или уже корейские?
или все же сделанные в недрах военных ведомств крупной мировой державы на три буквы?) микросхемы
и мы можем по-прежнему свободно обсуждать любые пришедшие на ум проблемы), - с содержательной точки зрения
свелись к проблеме закрытия Фонда Бродского в США (квартиру поэта в Санкт-Петербурге, возможно, теперь выкупит
кто-то из российских олигархов, жаль, что у властей города для этого не хватает элементарной культуры и воли!),
но на остаток денег вице-президент Фонда решила благородно сделать несколько цифровых копий со своих копий
(в переговорах регулярно маячило имя Виктора, старого человека с больным сердцем, который за скромную сумму
остатка средств согласился сделать эти копии - и сделал-таки, по словам Галины Славской) для отсылки в музей
Ахматовой и - совсем ничтожную часть - разработчику этого сайта. Якобы, далее, в ноябре прошлого года бандероль
с лазерными дисками была отправлена в Москву - в Россию (в США есть собственная крохотная Москва!) - по моему адресу.
Начались мои регулярные заходы на почту и попытки что-то пришедшее получить. Но ничего не приходило,
а пославшая сторона из-за океана любопытствовала: пришло? Нет, отвечал я и начинал дико хохотать,
ибо вопросы и ответы создавали ощущения изумительной легкой игриво-бегающей щекотки по крупному телу русского самца,
а вежливое "хе-хе" только усиливало пароксизмы веселого глоткодерства. В таких все более смешливых переговорах
прошли ноябрь-декабрь-январь, после чего в милейшую голову моей собеседницы закралось и начало (так и хочется написать -
на моих глазах - но мои глаза были далеко, зато верой, сочувствием и живейшим сопереживанием я собеседницу не обделял)
расти до размеров конкретного поступка желание сходить на собственную почту с некоторыми простыми вопросами...
Сходила, спросила, подождала пару недель для приличия, еще раз сходила, спросила -
и узнала, что бандероль для меня почта США направила - по-русски - хер-знает-куда, отчего поводов от души посмеяться
заметно прибавилось. Самое обидное - пару месяцев спустя - для меня в этой истории - некий подвиг стояния в очереди
к заветному окошку на почте, когда каждый впереди стоящий оказывался вульгарным почтовым курьером,
доставал из-за пазухи 50-70-90 конвертов своей организации и оператор начинала их взвешивать, вводить в компьютер
адреса, вес, отправителя, определять стоимость отправки - и начинала оформлять следующее письмо...
В тот день мне довелось поговорить с начальником этого 105062 почтового отделения г. Москвы...
И все это было впустую! В наших телефонных переговорах вновь замелькало имя Виктора, который вник в ситуацию
и выразил хмурую готовность заново оцифровать пару-тройку фильмов, начались уже переговоры и проблемы (мои)
по названию угадать, насколько хорош и интересен в этом фильме окажется изобразительный ряд, потом имя
Виктора ушло куда-то на задник истории, но стало интенсивно муссироваться возможное участие в оцифровке внука
(без имени), который живет где-то далеко, преуспевает, и делами такой ничтожной значимости совсем не интересуется.
Далее в ромбах неземных лучей и блеске чистейшей невинности и искреннейшей радости замелькала
годовалая правнучка, приносящая бездну восторга всем на нее взирающим, и в свете такой великой и всепобеждающей
битвы Ангела Света с Приспешниками Тьмы разговоры о переписи фильмов, стоянии на почте,
отправке по точному адресу разработчику стали казаться такими мелкими и нелепыми,
что мы даже боимся - обоюдно - к ним возвращаться. Конечно, у Бродского при жизни было много друзей и знакомых,
но они демонстрируют такое единодушие в своем спесиво равнодушном отношении к памяти своего кумира на этом сайте,
что когда думаешь о них, внутренний взор неизменно прячет их лица под густым слоем черной краски.
Реальной помощи - равно как и живого слова - от них не дождаться. Помните, у Льва Толстого: "Спесь ходит надуваючись".
Это - про них.