«Как-то Осип Эмильевич шутя спросил профессора Рогинского: «Как вы думаете, а будет ли поставлен когда-нибудь памятник мне в Воронеже?»
Н.Штемпель
Осип Мандельштам, «горожанин и друг горожан», был истинно городским поэтом и поэтом именно города: в городской культуре, в городских ритмах, в городской стихии он черпал темы и образы своих стихов, а иной раз и их метрику (знаменитая воронежская одышка в стихах о водокачке). Ни местечковой, ни сельской жизни (кроме дачно-курортной) он не знал, не любил и не искал.
Он родился в самом начале января («в ночь со второго на третье») 1891 года на самом западе империи - в Варшаве и, за свою не слишком долгую, но бродячую жизнь, окончившуюся на самом ее востоке, перебывал во многих европейских и российских городах - как в столичных (Петербург с Москвою, Париж, Берн с Женевой, Берлин, Рим с Венецией, Киев с Харьковом, Тифлис, Ереван, Баку, Рига), так и в провинциальных - разного калибра и пошиба (Павловск, Реймс, Монтре, Гейдельберг, Кельн, Франкфурт, Александрова Слобода, Феодосия, Батум, Ростов, Царское Село, Ялта, Сухум, Чердынь, Воронеж, Тамбов, Задонск, Савелово, Тверь-Калинин). Владивостока же, близ которого он умер, а точнее погиб, поэт не увидел: город закрывали сопки, и «судьбы развязка» наступила в лицезреньи бесцветья лагерных бараков, зелени сопок и, на вершок, синевы Японского моря.
Он погиб в самом конце декабря 1938 года, вскоре после пополудни. В этом году с того пополудни исполнится уже 70 лет. И по-своему закономерно, что именно там, во Владивостоке был создан и поставлен первый в мире памятник Осипу Мандельштаму.
Началось все с одного удивительного человека – скульптора Валерия Ненаживина. Со стихами Мандельштама он познакомился в начале 1970-х и сразу же, по его собственному выражению, «утонул в них». Работу над пластическим образом Мандельштама он считает в своем творчестве ключевой. Еще в 1985 году он создал три скульптурных портрета поэта (гипсе, бетон и армированный бетон), в т.ч. композицию «Тиски» (голова поэта, зажатая в металлические тиски). Тогда же, в 1985 году, Ненаживин впервые изваял Мандельштама в полный рост, как основу будущего памятника (в гипсе). Фигура весьма выразительна: поэт стоит в своей характерной позе, с запрокинутой по-птичьи головой и с закрытыми глазами, в нем клокочут стихи в в то же время его мучит смертельный приступ, щемит сердце, нечем дышать – правая рука тянется к вороту, и, кажется, впереди остается лишь последний вздох. На шее – удушающая веревка, на руках и затылке – раны от гвоздей. Правая рука поднесена к шее в жесте, как если бы поэт хотел освободиться от душащих его пут. Это памятник не только Мандельштаму, но всем остальным репрессированным писателям и всем остальным политзаключенным. Позднее скульптура была переведена в армированный бетон и в 1987 приобретена Тихоокеанско-азиатским кооперативно-акционерным центром искусств с целью его установки на Второй Речке в 1988 году (год 50-летия со дня гибели поэта). Но максимум чего удалось тогда достичь – это допущения скульптуры на выставку в Приморской картинной галерее во Владивостоке В декабре 1988 года (об этом даже был снят фильм – кажется, первый посвященный Мандельштаму). Решение об установке П. было принято Владивостокским городским Советом народных депутатов 22.2.1991, местом установки устанавливалась будущая "Аллея им. поэта Мандельштама" рядом с бывшим пересыльным лагерем. Однако решение не было осуществлено.
А памятник еще 13 лет простоял во дворе мастерской Ненаживина! Его попытки подарить памятник городу наталкивались на неизменное и слаженное шипение чиновников и письменников: «не один тут ваш Мандельштам косточки сложил!..». В 1997 году, накануне 60-летия со дня смерти поэта Мандельштамовское общество обращалось к обоим заклятым приморским врагам – к губернатору Е.И.Наздратенко и к мэру В.И.Черепкову. Но не ответил М.Л.Гаспарову ни тот, ни другой. Но уже в 1998 году – во многом благодаря стараниями Русского Пен-Центра и Андрея Битова – этот фронт рухнул, и 1 октября памятник О.Э.Мандельштаму во Владивостоке, наконец-то, открылся (об этом тоже сняли фильм). Но памятник простоял спокойно лишь около 7 месяцев: 22 апреля 1999 года он стал жертвой вандалов, отбивших у него руки и нос. Поврежденный памятник находился на реставрации в мастерской скульптора В. Ненаживина, отлившего его на этот раз заново и в чугуне. Второе открытие памятника состоялось 11 декабря 2001 года. Его поставили в сквере в жилом микрорайоне на том месте, где находился пересыльный лагерь, в котором в 1938 г. умер поэт.
На этот раз вандалы не томили себя слишком долго: уже в январе 2002 года скульптуру облили белой несмываемой краской, и монумент пришлось вновь отправить на реставрацию, после чего уже и сам скульптор предложил перенести его куда-нибудь в более безопасное место. Каковым и стал сад во дворе Владивостокского государственного университета экономики и сервиса, где памятник стоит и поныне.
Вторым по счету памятником Мандельштаму в России и в мире стал питерский. Он был поставлен был открыт 30 июня 2007 года в саду Фонтанного Дома рядом с южным садовым флигелем, где жила А.А.Ахматова, по инициативе Музея Анны Ахматовой в Фонтанном доме и к 70-летию Большого террора. Памятник состоит из двух блоков полированного черного габбро с вырубленным в камне контуром лица поэта. На боковой стенке выбиты ахматовские стихи: «А в комнате опального поэта / Дежурят страх и Муза в свой черед, / И ночь идет, / Которая не ведает рассвета». Возникает впечатляющий образ своего рода тени поэта, крадущейся в гости к другe-поэту, живущему в подъезде напротив. Памятник создан при финансовой поддержке Гос. Музея-памятника «Исаакиевский собор» и компании «Digital Design». Автор проекта – скульптор и архитектор Вячеслав Борисович Бухаев, участвовавший, кстати, и в московском конкурсе (как архитектор).
История с московским памятником сейчас приближается к своей развязке, но началась она 8 лет тому назад и тоже с хлопоты Мандельштамовского общества. В 2000 году пишущий эти строки обратился к городским властям с предложением в связи с приближающимся 110-летним юбилеем со дня рождения О.Э.Мандельштама открыть в Москве памятника поэту и посвященный ему музей. В качестве возможных мест для установки памятника предлагались 1) двор дома по Нащокинскому переулку, 1 (во времена О.М. – ул.Фурманова, 5), на месте которого стоял кооперативный писательский дом, в котором О.М. получил квартиру и где он был арестован в ночь с 16 на 17 мая 1934 г.; 2) торец стены современного дома по Нащокинскому переулку, 1, на которой, на высоте примерно пятого этажа, сохранился след от крыши соседнего снесенного здания - того самого, в котором жил О.М.: этот след вполне мог бы быть использован для некоего нетривиального скульптурно-архитектурного решения памятника (что-то вроде памятника на стене и на высоте, созвучного по настроению с роковой ролью этого места в судьбе поэта); 3) «Сад Мандельштама» на Усачевке, сам по себе поименованный отнюдь не в честь Мандельштама-поэта, но при этом весьма живописный и уютный, обладающий богатым выбором локальных возможностей для установки памятника как бы «однофамильцу» сада. О музее говорилось, что среди русских поэтов такого масштаба О.М., пожалуй, единственный, не имеющий музея своей памяти. Основой такого музея могла бы стать экспозиция выставки, в начале 1990-х гг. подготовленная Государственным Литературным музеем и МО.
24 октября 2000 года Комиссия по монументальному искусству Мосгордумы одобрила идею сооружения памятника О.М. в Москве и внесла это предложение в «Перечень предложений о возведении произведений монументально-декоративного искусства городского значения». Но уже 14 ноября тогдашний Председатель Комитета по культуре Правительства Москвы И.Б.Бугаев не поддержал предложение об установке в Москве памятника О.Э.Мандельштаму. Отметим, что среди не поддержанных комитетом Бугаева памятных объектов – «Монумент свободы» и памятник «Жертвам революций и репрессий» на Лубянской площади, памятник Жертам репрессий – «Безвинно убиенным», памятник «Солдатская слава» в Хорошево-Мневниках, памятник воинам-интернационалистам на Поклонной горе, памятники «О кровавых годах Гражданской войны» и «Погибшим в Гражданской войне», памятник «В честь предков, живших и трудившихся во благо Отечества», «Пантеон выдающимся славянам», памятники сибирякам и антигитлеровской коалиции, индивидуальные памятники И.С.Тургеневу, Ф.Нансену, П.А.Кропоткину, Г.В.Старовойтовой, В.Гиляровскому и его персонажам, а также памятник «загогулине». Кроме того отказывалось в восстановлении памятника Ф.Э.Дзержинскому и в переносе памятника Г.К.Жукову с Манежной площади на Красную. Установка памятника А.Дюма допускалась при условии передачи городу в дар в соответствии со статьей 7 Закона города № 30. А вот что Комитет Бугаева и сам не прочь предложить законодателям: памятники Р.Валенбергу, Д.М.Скобелеву и А.Пересвету и А.Осляби.
Но дума не дрогнула и продолжала настаивать, а 16 января 2001 года в рамках программы «Мандельштамовские Дни в Москве» в ее зале заседаний состоялся круглый стол “И ты, Москва, сестра моя, легка…»: поэт и город ”. Тогда-то и встретились впервые – политики и мандельштамоведы, читатели и чиновники, скульпторы.
Говорить было о чем, а вот ставить памятник Мандельштаму было не на что. Город это финансировать не хотел, а вот от подарка не отказался бы. Иными словами, благая инициатива замерла в ожидании спонсора. И – дождалась! Руку протянул Сергей Толстиков - вице-президент Фонда поддержки общественных инициатив «Ответственность». Но, следуя московской традиции, на памятник Осипу Мандельштаму была открыта подписка на пожертвования.
21 ноября 2006 года была сформирована инициативная группа по увековечению памяти О. Э. Мандельштама в Москве под председательством поэта Олега Чухонцева. В ней собрались не только инициаторы и спонсор проекта, но и представители прессы, архитектуры и самой Мосгордумы. Оказалось, что грамотное бюрократическое сопровождение всей этой хлопоты не менее ценно и значимо, чем компетенция специалистов и финансовая поддержка. Было разработано своего рода бюрократиечское «ноу-хау» на то, как организовать дарение памятника городу на открытой и прозрачной конкурсной основе и в привязке к конретному месту в городе – в данном случае это скверик на пересечении Старосадского пер. и ул. Забелина. Победителем конкурса стал дуэт Дмитрий Шаховской и Елена Мунц (кстати, именно Шаховской был автором и замечательной мемориальной доски Мандельштаму на Тверскому бульваре, и деревянного креста на могиле Надежды Яковлевна и крохотного кенотафа Осипу Эмильевичу в той же ограде).
Цивилизованность предложенного и апробированного ноу-хау оценил и мэр Москвы, уже не раз замеченный в цитировании мандельштамовских строк: 8 февраля 2007 года Лужков официально принял памятник О.Э.Мандельштаму в дар Москве. При этом он даже потребовал открыть памятник уже летом 2007 года. Немного резво, но от победителей все же потребовали закончить все работы к концу лета! Те напряглись и сделали, а вот департамент культуры, ответственный за координацию проекта, явно расслабился. В результате были сорваны не только фантастический срок с прошлогодним летом или хотя бы осенью, но и более чем реалистические сроки этого года: сначала 21 марта, затем 18 мая, а вот теперь на грани срыва и следующий срок – 28 августа (до этого говорилось о 5 или 6 сентября – преддверии Дня Города). Но если в срыве майского срока можно «винить» самих скульпторов, категорически не соглашавшиеся на те материалы, что им предлагал город и даже оплатившие необходимую для их проекта особую плитку из собственного кармана, то теперь кроме правительства Москвы кивать уже не на кого: надуманный и даже провокационный вопрос о некоей трубе, которую следовало бы проложить под памятникком до того, как его установят, оказался классчиским мыльным пузырем и подставой: ведь если бы трубу проложили, то о памятнике на этом месте следовало бы навсегда забыть. К трубе должен быть упрощенный доступ, так что какой памятник?!.. Вот уж поистине: «Что ты все дуешь в трубу, молодой человек?!»
Теперь, когда это несуществующее, но крайне опасное препятствие устранено, стало ясно: со строительными работами к концу лета не успеть. А учитывая то, что еще предстоит пройти экспертизу проекта и тендер на строительные работы по установке памятника, невозможно оценить даже то, когда памятник смогут установить. Делать это позже 15-20 октября уже нежелательно: зима. Ну а открыть памятник можно будет 27 декабря – в день 70-летия гибели поэта.
Так что вслед за Владивостоком и Санкт-Петербургом Москву с мандельштамовским памятником опередит и Воронеж, в где ему отведено прекрасное место у входа в детский парк «Орленок» на ул. Энгельса – наискосок от дома, где жил Мандельштам и где висит мемориальная доска в его честь: памятник работы Лазаря Гадаева (тоже, кстати, участника московского конкурса 2007 года; над образом Мандельштама он работает еще с 1990-х гг.) уже готов и доставлен в Воронеж, и если та же самая, что и в Москве, бодяга с обустройством площадки под памятник не подставит ему подножки. Несколько недель по городу ходил слух, что Москва ни за что не потерпит того, что московский памятник откроется позже воронежского. С большим трудом удалось преодолеть всю ту вертикальную глупость, которая за эти слухом стояла: «слух» дезавуировали. Теперь дело, как и в Москве, за подготовкой площадки под памятник и территории вокруг него. Между скульптором и архитектором памятника (а им является главный художник Воронежа А.Барсуков) единства понимания тут нет, и все осложняется тем, что оба находятся на отдалении: Гадаев – в больнице, Барсуков – на отдыхе.
Воронежцы также организовали Инициативную группу (ее возглавил известный краевед и флолог Олег Ласунский), сумевшую за существенно более короткие, нежели в Москве, решить все бюрократические проблемы. Но спонсор у воронежского памятника – московский: Благотворительный резерный фонд, возглавляемый А.Е.Лебедевым. Дата открытия – 2 сентября – еще недавно закачалась: прошел слух, что Москва категорически возражает против того, чтобы памятник в Воронеже открытлся раньше Москвы. Трудно себе представить здравомыслящего современного чиновника, всерьез так думающего и всерьез этого требующего, но шороху этот слух наделал изрядного. Ко 2 сентября городская интеллигенция готовит экскурсию по мандельштамовским местам, литературно-музыкальный вечер в одном из театров города, а также презентацию книг (надо сказать, что к этой дате будет, наконец, выпущен знаменитый альбом Натальи Штемпель и Виктора Гордина «О.Э.Мандельштам в Воронеже»), и сборник «Ясная Наташа», посвященный самой Н.Е.Штемпель (ей 7 сентября исполнилось бы 100 лет), и стихи воронежских поэтов, посвященные Мандельштаму.
Мы упомянули четыре реализованных или реализующихся проекта. Все они созданы авторами совершенно не случайными, влюбленными в мандельштамовские стихи и осененными ими. Каждый памятник претерпел по ходу своего созидания немалые проблемы – творческие и не очень, иные эпизоды живо напоминали перипетии жизни самого поэта, а владивостокский Мандельштам несколько раз становился мишенью вандалов. Враги у поэзии не переводятся, похоже, что сама поэзия поделилась с ними бессмертием.
Сейчас, когда установка памятников в Москве и Воронеже вышла на финишную прямую, самое время окончательно вывести оба процесса из-под ковра: подковерная стадия явна не пошла на пользу обоим памятникам. С этой недели Мандельштамовское общество, обе инициативные группы по увековечению памяти Мандельштама, информационный портал «Полит.ру», газеты «Воронежский курьер» и «Новая газета» берут подготовку к открытию обоих памятников под свой контроль и планируют открыть свое «Общественное око» - интернет-страницу, на которой копилась бы вся ретроспективная и актуальная информация о ходе строительства (с фотографими о ходе строительства и видеоклипами) и сопутствиующих проблемах. О времени ее появления и о ее виртуальном адресе будет сообщено отдельно. А 28 августа, в редакции «НГ» состоится пресс-конференция, посвященная этм вопросам.
Павел Нерлер, предс. Мандельштамовского общества
Полный и актуализированный текст статьи, напечатанной в «Новой газете» 14 августа 2008 г.
