Страницы сайта поэта Иосифа Бродского (1940-1996)

         Иосиф Бродский					

                 x x x
 
     Зачем опять меняемся местами,
     зачем опять, всё менее нужна,
     плывет ко мне московскими мостами
     посольских переулков тишина?
 
     И сызнова полет автомобильный
     в ночи к полупустым особнякам,
     как сызмала, о город нелюбимый,
     к изогнутым и каменным цветам.
 
     И веточки невидимо трясутся,
     да кружится неведомо печаль:
     унылое и легкое распутство,
     отчужденности слабая печать.
 
     Затем. Затем торопишься пожить.
     Затем, что это юмор неуместный,
     затем, что наши головы кружит
     двадцатый век, безумное спортсменство.
 
     Но, переменным воздухом дыша,
     бесславной маяты не превышая,
     служи свое, опальная душа,
     короткие дела не совершая.
 
     Меняйся, жизнь. Меняйся хоть извне
     на дансинги, на Оперу, на воды;
     заутреней - на колокол по мне;
     безумием - на платную свободу.
 
     Ищи, ищи неславного венка,
     затем, что мы становимся любыми,
     всё менее заносчивы пока
     и потому всё более любимы.
		 
		 
		 
		 
		 
		 

Эндрю Моушн 
У могилы Иосифа Бродского
Стихотворение
Перевод: Елена Дунаевская Эндрю Моушн (род. в 1952 г. в Лондоне) — поэт-лауреат Великобритании (1999), литературный критик, эссеист, 
составитель и редактор поэтических антологий, педагог. Удостоен премий Дилана Томаса, Сомерсета Моэма и многих других. 
Автор девяти сборников стихов.
 



Вид на могилу Иосифа Бродского. 

Венеция, остров Сан-Микеле. 

Фото А.Н.Кривомазова, 12 июля 2007 г.

Другие снимки  могилы и кладбища, 

см. также 319, 321,
 322, 349.
Эндрю Моушн

У могилы Иосифа Бродского

Надгробный камень твой
Бесспорней всех утрат,
Но миг — и я уплыл
На двадцать лет назад

Лагуною времен
К Сан-Марко устремясь,
Где сумрак смыл дома
В туман, песок и грязь.

Из бара под землей
Ворвавшись в муть и дождь,
Ты “Эндрю” говоришь.
Меня пронзает дрожь.

Но, дрогнув, я иду,
Как в трансе, за тобой —
Ни пяди под стопой,
Весь мир над головой.

Зачем ты взял меня,
Словесности видней.
Затем ли, что давно
Приятельствуем с ней?

Державин, Гурни, Йейтс —
Все предки в хоровод
Вкруг Одена сошлись,
И — мастер-кукловод —

Ты всеми ими был,
И мощный твой напор,
Колдуя, превратил
В искусство — разговор.

Ни звуком не затронув
То, что тебе важней.
Что мир свободный — сдача
С обрубленных корней,

Расскажет дым бессчетных
Ночами сигарет.
Ловцу словесных перлов
Усталость — парапет.
 



Надпись на могильной плите.

И под землей, Иосиф,
Ты ту же речь ведешь.
Я слушаю, как в трансе,
И пробирает дрожь.

От камня, где две даты
Бесспорные сошлись,
Язык как сущность мира
Восходит паром ввысь,

Чтоб через континенты,
Границ смывая власть,
Как дождь, гонимый ветром,
На общий луг упасть.

Перевод с английского Елены Дунаевской