Окна из алюминия в Севастополе — это новые возможности при остеклении больших площадей и сложных форм. Читайте отзывы. Так же рекомендуем завод Горницу.
СТРАНИЦЫ САЙТА ПОЭТА АРСЕНИЯ ТАРКОВСКОГО
Некоторые главы из второй части (Опубликовано в журнале "Компьютеры в учебном процессе", 1998, № 6, с. 103-160) А.Н.Кривомазов СИНТАКСИС БЕЛОГО
- Проза Белого напоминает полет по комнате птицы с перебитым крылом - двоеточия в конце фраз, отделяющие одно-два-три слова, - согласитесь, это довольно навязчивый прием! Изумленно смотрит на меня, о чем-то своем думает, потом говорит: - Это моя мысль! Я так всегда говорил... - Допустим... Где у Вас я мог ее прочесть? - Не знаю... Думаю, нигде... Но я так говорил! Давайте спросим Таню!Татьяна Алексеевна выслушивает нас и говорит, что давно слышала от него эту фразу - лет двадцать тому назад... Он азартно смотрит на меня победителем. - Да, но мне от этого не легче! - А мне гораздо легче! Изумительно! Танечка, подойди, я тебя поцелую! Чмокает ее громко несколько раз, а сам не сводит с меня глаз, ждет, когда же я улыбнусь. Видит, что ждет напрасно, грозит мне указательным пальцем и громко говорит: - Сашенька, женитесь! Хорошая жена гораздо лучше всех Ваших записных книжек для памяти! ИГНАТЬЕВСКИЙ ЛЕС Последних листьев жар Сплошным самосожженьем Восходит на небо, и на пути твоем Весь этот лес живет таким же раздраженьем, Каким последний год и мы с тобой живем. В заплаканных глазах отражена дорога, Как в пойме сумрачной кусты отражены. Не привередничай, не угрожай, не трогай, Не задевай лесной наволгшей тишины. Ты можешь услыхать дыханье старой жизни: Осклизлые грибы в сырой траве растут, До самых сердцевин их проточили слизни, А кожу все-таки щекочет влажный зуд. Ты знаешь, как любовь похожа на угрозу — Смотри, сейчас вернусь, гляди, убью сейчас! А небо ежится и держит клен, как розу, — Пусть жжет еще сильней! — Почти у самых глаз. 1935-1938 * * * Лучше я побуду в коридоре, — Что мне делать в комнате твоей? Пусть глядит неприбранное горе Из твоих незапертых дверей. Угол, где стояли чемоданы, Осторожной пылью занесло. День опустошенный, тюль туманный, Туалетное стекло. Будут гости — не подай и вида, Что ушла отсюда навсегда: Все уйдут — останется обида, Все пройдет — останется беда. Тихо-тихо, лишь настороженный Женский голос плачет за стеной, Дальний голос, голос раздраженный В нетерпенье плачет надо мной: — Никому на свете не завидуй, Я тебя забыла навсегда, Сердце есть — пускай сожжет обиду, Пусть в крови перегорит беда. 1938 25 ИЮНЯ 1935 ГОДА Хорош ли праздник мой, малиновый иль серый, Но все мне кажется, что розы на окне, И не признательность, а чувство полной меры Бывает в этот день всегда присуще мне. А если я не прав, тогда скажи — на что же Мне тишина травы, и дружба рощ моих, И стрелы птичьих крыл, и плеск ручьев, похожий На объяснение в любви глухонемых? 1938 * * * Я так давно родился, Что слышу иногда, Как надо мной проходит Студеная вода. А я лежу на дне речном, И если песню петь — С травы начнем, песку зачерпнем И губ не разомкнем. Я так давно родился, Что говорить не могу, И город мне приснился На каменном берегу. А я лежу на дне речном И вижу из воды Далекий свет, высокий дом, Зеленый луч звезды. Я так давно родился, Что если ты придешь И руку положишь мне на глаза, То это будет ложь, А я тебя удержать не могу, И если ты уйдешь И я за тобой не пойду, как слепой, То это будет ложь. 1938 25 ИЮНЯ 1939 ГОДА И страшно умереть, и жаль оставить Всю шушеру пленительную эту, Всю чепуху, столь милую поэту, Которую не удалось прославить. Я так любил домой прийти к рассвету И в полчаса все вещи переставить, Еще любил я белый подоконник, Цветок и воду, и стакан граненый, И небосвод голубизны зеленой, И то, что я — поэт и беззаконник. А если был июнь и день рожденья Боготворил я праздник суетливый, Стихи друзей и женщин поздравленья, Хрустальный смех и звон стекла счастливый, И завиток волос неповторимый, И этот поцелуй неотвратимый. Расставлено все в доме по-другому, Июнь пришел, я не томлюсь по дому, В котором жизнь меня терпенью учит И кровь моя мутится в день рожденья, И тайная меня тревога мучит, — Что сделал я с высокою судьбою, О Боже мой, что сделал я с собою! 1940 МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ Все наяву связалось — воздух самый Вокруг тебя до самых звезд твоих, И поясок, и каждый твой упрямый Упругий шаг, и угловатый стих. Ты, не отпущенная на поруки, Вольна гореть и расточать вольна, Подумай только: не было разлуки, Смыкаются, как воды, времена. На радость — руку, на печаль, на годы! Смеженных крыл не размыкай опять: Тебе подвластны гибельные воды, Не надо снова их разъединять. 16 марта 1941 ФОТОГРАФИЯ О.М.Грудцовой В сердце дунет ветер гонкий, И летишь, летишь стремглав, А любовь на фотопленке Душу держит за рукав, У забвения, как птица, По зерну крадет - и что ж? Не пускает распылиться, Хоть и умер, а живешь - Не вовсю, а в сотой доле, Под сурдинку и во сне, Словно бродишь где-то в поле В запредельной стороне. Все, что мило, зримо, живо, Повторяет свой полет, Если ангел объектива Под крыло твой мир берет. 1957 
Деград |
