Окна из алюминия в Севастополе — это новые возможности при остеклении больших площадей и сложных форм. Читайте отзывы. Так же рекомендуем завод Горницу.
Страницы сайта поэта Иосифа Бродского (1940-1996)
Коллекция фотографий Иосифа Бродского На торжествах по случаю вручения Нобелевской премии по литературе 1987 г. | |||
| Сергей Фаустов |
ИОСИФ БРОДСКИЙ И НИКОЛАЙ РУБЦОВ (Эксперимент на симметрию) |
|
История СССР
содержала в себе страницы, особый смысл которых проявился спустя десятилетия.
Первые два слова в предыдущей фразе написаны для большей значительности,
потому что эта история сама себя называла экспериментом. Одна из страниц относится к 50-60-м годам, когда наступала хрущевская «оттепель» и она же продолжалась еще несколько брежневских лет. С одной стороны, литературные болельщики на стадионах внимали Евтушенко, Рождественскому, Вознесенскому... А в то же время на Северо-Западе России уже начинали свой путь два великих поэта, которых одинаково не знал никто: Николай Рубцов и Иосиф Бродский. Дальнейшее повествование построим в виде двух параллельно-последовательных рассказов.
Отметим, что курсив относится к Рубцову, а обычный шрифт - к Бродскому.
Два путника, зажав по фонарю,
Советская жизнь поставила уникальный эксперимент - два поэта, как два
близнеца от искусства, шли своей дорогой, параллельной дорогой, иногда чуть ли
не сталкиваясь на Невском проспекте в Ленинграде или где-то на железной дороге
на Вологодчине (все это было возможно). И будучи незнакомыми друг с другом,
доказали один и тот же тезис, который сейчас знают все: для своего признания
нужно перейти в другой мир - у Рубцова - смерть, у Бродского — отьезд с
Родины. Холмы - это наша юность,
В другом стихе он говорит, что равнина - это смерть, холмы - это жизнь.
А вот отрывки из двух стихотворений: «Я буду скакать по холмам...»
и «Ты поскачешь во мраке...» Первое было написано в 1963 Рубцовым,
а второе - в 1962 году Бродским.
Рубцов:
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризный,
Я буду скакать по следам миновавших времен...
Бродский:
Ты поскачешь во мраке, по бескрайним холодным холмам,
вдоль березовых рощ, отбежавших во тьме к треугольным домам,
вдоль оврагов пустых, по замерзшей траве, по песчаному дну,
освещенный луной и ее замечая одну.
Рубцов:
Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!
Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!
Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы
Старинной короной своих восходящих лучей!..
Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье
И тайные сны неподвижных больших деревень.
Никто меж полей не услышит глухое скаканье,
Никто не окликнет мелькнувшую легкую тень.
Бродский:
Кто там скачет, кто мчится под хладною мглой, говорю,
одиноким лицом обернувшись к лесному царю, -
обращаюсь к природе от лица треугольных домов:
кто там скачет один, освещенный царицей холмов?
Но еловая готика русских равнин поглощает ответ,
из распахнутых окон бьет прекрасный рояль, разливается свет;
кто-то скачет в холмах, освещенный луной, возле самых небес,
по застывшей траве, мимо черных кустов. Приближается лес.
Какая муза дала им домашнее задание, написать сочинение на заданную тему,
устроив такую невероятную перекличку? В.Белков в книге «Жизнь Рубцова»
пишет: «Рубцов не мог не знать стихотворения И.Бродского, написанного
в 1962 году... Даже по этой короткой цитате видно, насколько близки два
стихотворения. Но Рубцов, гений отклика, всегда отвечал сильно и по-своему.
И на вопрос Бродского... Рубцов ответил твердо и определенно!»
Рубцов:
...Воспрянув духом, выбегу на холм
И все увижу в самом лучшем свете.
Деревья. избы, лошадь на мосту,
Цветущий луг - везде о них тоскую. (1965)
Бродский:
...я на бугор взбежал и увидал:
шоссе пустынным было и неровным.
Но небо, подгибая провода.
не то сливалось с ним, не то касалось.
Я молча оглянулся, и тогда
совсем другой мне роща показалась.
«Мил Николаю Рубцову образ необозримого российского простора
с бескрайностью лесов, болот и полей. Романтической таинственностью
полон этот образ, в котором грезится что-то сказочное, призрачное.
Впечатление создается не столько пластически, сколько намеком, музыкой,
настроением.» Так писал критик Василий Оботуров.
Но разве не то же самое можно говорить о Бродском?
Бродский:
Здесь на холмах, среди пустых небес,
среди дорог, ведущих только в лес,
жизнь отступает от самой себя
и смотрит с изумлением на формы,
шумящие вокруг. И корни
вцепляются в сапог, сопя,
и гаснут все огни в селе. (1964)
«...стремящиеся в его текст слова участвуют в событии,
важность которого безошибочно угадывается читателем вне
зависимости от характера этого события и отношения к нему
автора. Кажется. именно поэтому у Бродского интересно решительно
все - вплоть до шуточных почеркушек.» Так писал составитель
«Холмов» Г.Комаров. Но разве не то же самое можно говорить о Рубцове?
Вот первое, рубцовское, что наугад попало мне для иллюстрации.
Я вспомнил угрюмые волны,
Летящие мимо и прочь!
Я вспомнил угрюмые молы,
Я вспомнил угрюмую ночь.
Я вспомнил угрюмую птицу,
Взлетевшую жертву стеречь.
Я вспомнил угрюмые лица,
Я вспомнил угрюмую речь.
Я вспомнил угрюмые думы,
Забытые мною уже...
И стало угрюмо. угрюмо
И как-то спокойно душе.
Можно только удивляться, как будучи в ссылке, получив приговор ни за что,
сохранить в себе любовь к отчизне и удержаться от злобы.
Вот что писал Бродский 25 марта 1964 года в Архангельской пересыльной тюрьме:
Сияние русского ямба
упорней и жарче огня,
как самая лучшая лампа,
в ночи освещает меня.
Перо поднимаю насилу,
и сердце пугливо стучит.
Но тень за спиной за Россию,
как птица на рощу кричит,
да гордое эхо рассеян
засело по грудь в белизну.
Такие строки может написать только тот, кто знает, что для птицы значит
спасительная роща. Бродский не озлоблен: «Северный край, укрой.
И поглубже. В лесу. Как смолу под корой, спрячь под веком слезу».
Удивительно, но и следующее высказывание о Рубцове можно так же
отнести и к Бродскому. Виктор Астафьев рассказывал, как Рубцов
попал в обидную для него скандальную ситуацию и откликнулся
на нее стихами. «У посредственного поэта они были бы обязательно злые...
у него стихи стали еще печальнее, пронзительнее, он в душе простил...
Вот это первый признак большого поэта и писателя. Он не опустился до зла,
до мести». Бродский из ссылки пишет, что он «на Севере родном,
когда в окне бушует ветер на исходе лета».
Дальнейшее повествование приведет к тому, что вы перестанете отличать
Бродского от Рубцова. И на этом мне придется закончить.
На одной из недавних выставок в областной картине галерее я увидел
линогравюру одного художника. Подпись гласила: «Рубцов».
Но всякий мог заметить, что портрет более всего похож на Бродского,
особенно, говоря его же словами, «лысоватым затылком». Технология гравюры
такова, что художник получает на бумаге зеркальные отпечатки.
Так и в зеркале мы видим не себя. Плоскость симметрии меняет облик
самым удивительным образом, и в этом мире нам только и остается удивляться
русской поэзии и вовлеченной в нее вологодской литературе.
Источник: http://rubtsov.id.ru/others/faustov.htm
Один из величайших поэтов ХХ века вырос в обычной питерской коммуналке на улице
Пестеля. Бродский уехал отсюда в 1972 году. С тех пор в городе произошли большие
перемены. Если раньше в квартире проживали четыре семьи, то теперь только две
- прогресс налицо! Звонок, под которым когда-то было написано «к Бродским»,
сегодня живет своей самостоятельной жизнью, сотканной из воспоминаний. Его «поношенной
поверхности» касались пальцы Довлатова, Битова, Верхейла, Шульца… И гулкий коридор
откликался на звук быстрыми шагами Оси либо неторопливой поступью Марии Моисеевны
и Александра Ивановича. Там, внутри квартиры, - целый мир, каждый сантиметр
которого многократно описан Бродским в эссе и стихах… В комнате, утыканной гвоздями Сразу бросилось в глаза, что стены, потолок и пол прихожей скошены, как будто
весь дом накренился в одну сторону. Идем по длинному коридору. Слева остается
комната родителей Иосифа. А вот и заветная дверь. На ней старая круглая ручка
- материальное воплощение прошлого. Сколько же раз ее касался Бродский… Переступаю порог. Алена представила мне своего мужа, успешного предпринимателя
Вахтанга Заркуа. Ребята были молоды и энергичны. После кончины родителей поэта здесь еще какое-то время обитали другие жильцы.
Вахтанг Заркуа въехал сюда в результате обмена. Как индейцы в резервации Там, где у поэта стоял вдвинутый в нишу письменный стол, сегодня повешены полочки
с множеством дорогих новым хозяевам вещиц. На месте дивана, придвинутого к окну,
ныне красуется современный комод. В комнате нет ничего, что напоминало бы о
Бродских. Разве что арки с «сарацинскими очертаниями верхних краев», почти достигающие
потолка. Когда-то в этих арках стояли книжные полки и чемоданы. Этим сооружением
будущий нобелевский лауреат пытался отделить себя от родителей. Сейчас арочное
пространство заделано и заклеено обоями. Из-за сделанного ремонта между новыми жильцами и Фондом создания музея Бродского
пробежала черная кошка. Периодически представители фонда приводят в квартиру
людей на экскурсии. Это ставит жильцов в неловкое положение. Руководство фонда должно понимать, что мемориальной квартирой нужно заниматься.
Недавно в коридоре отвалился огромный кусок штукатурки. Если бы под ним кто-то
находился, человека бы запросто травмировало. Кто должен за этим следить? - Агентство «Адвекс», которое является одним из учредителей Фонда Бродского,
постоянно сбивает цену, - сетует Вахтанг Заркуа. - Нас убеждают в том, что квартира
наша дешевая, потому что плохая - пол перекошен, дом без капремонта, штукатурка
отваливается - работы непочатый край. А я уверен, что таких квартир (даже без
учета того, кто здесь жил) в городе - пересчитать по пальцам. Бывший дом Мурузи
построен в мавританском стиле. В комнатах много лепнины. Сама квартира трехсторонняя.
По центру выходит на Преображенский собор, с балкона видна Пантелеймоновская
церковь, рядом Михайловский замок, Летний сад. Почему мы, переезжая отсюда,
должны соглашаться на худшие условия? Судя по всему, проблема упирается в отсутствие необходимых денег у Фонда Бродского.
Ситуация зашла в тупик. Он иногда возвращается Происходят в квартире и совсем уж мистические вещи. «Здесь радостно жить!» Самое интересное, что у супругов на новом месте начали пробуждаться творческие
способности. Алена стала вышивать и писать картины. А еще муж и жена пристрастились
на пару сниматься в кино. В свободное время они участвуют в киношной массовке.
И делают это не ради заработка, а ради удовольствия. Жить в комнате Бродского
и не заниматься творчеством у них не получается. Олеся АКСЕНОВА |